Гулшод Саидова: «Хирургов мамы ищут в родительских сообществах, а не в реестрах»

Этот челюстно-лицевой хирург не отказывает синдромальным детям, берется даже за самые сложные случаи. Свое свободное время тратит на поездки по роддомам и консультации мамочек с новорожденными детишками с расщелиной губы и нёба. А уж сколько она «сняла» детей с зонда! Неудивительно, что о ней так много хороших отзывов в родительских сообществах, и мамы с удовольствием рекомендуют друг другу делать операции у этого врача. Портал «Путь к улыбке» тоже решил побеседовать с челюстно-лицевым хирургом отделения челюстно-лицевой хирургии ГБУЗ «НПЦ специализированной медицинской помощи детям им. В.Ф. Войно-Ясенецкого» Департамента здравоохранения г. Москвы Саидовой Гулшод Батировной, чтобы узнать о ее профессиональном пути.

- Гулшод Батировна, почему вы решили связать свою жизнь с челюстно-лицевой хирургией? Как вы пришли в профессию?

- После травмы у меня были нерабочие руки. И я хотела доказать всей школе, что это ни на что не влияет, что я при желании могу поступить в любой вуз. Поступила в пединститут и закончила его с красным дипломом. Но душа моя все-таки лежала к другому… Во время обучения я продолжала лечиться в центре восстановительной хирургии имени Вишневского. Там работал профессор Виктор Максимович Гришкевич. Это пластический хирург номер один в СССР. Он-то и мотивировал меня к занятиям восстановительной медициной, к которой у меня всегда был интерес. Я поступила на медицинский факультет в РУДН, закончила его в 2002 году. Нужно было определяться с ординатурой. Хотела учиться у Гришкевича в Вишневском, но он на тот момент ушел из центра. Иду грустная по Ленинскому проспекту, а на встречу знакомый врач, который когда-то тоже работал в Вишневском. Сели, поговорили. Он говорит: «Чем тебе челюстно-лицевая хирургия - не пластическая? Она вся из пластических операций состоит. Лучше иди в ЧЛХ». Я подумала и согласилась с ним. На тот момент я работала медсестрой в Первой клинической больнице. Медсестры в челюстно-лицевой хирургии были очень востребованы, так как в основном травмы были получены при пьяных драках, а мне было не страшно лечить таких пациентов. Так в 2004 году я закончила ординатуру при Первой городской клинической больнице им. Пирогова. После ординатуры меня пригласили в только что открывшийся центр на Можайском шоссе - в отделение челюстно-лицевой хирургии ГБУЗ «НПЦ специализированной медицинской помощи детям им. В.Ф. Войно-Ясенецкого» Департамента здравоохранения г. Москвы.

- Сколько лет, получается, вы уже оперируете детей с врожденной расщелиной верхней губы и неба?

- С 2004 года я работаю врачом (то есть уже 19 лет) и оперирую детей с расщелиной губы и нёба, доброкачественными образованиями лица и шеи. Пациентов у нас много. С расщелиной оперирую где-то 150 детей в год. 

- В каком виде можно получить медицинскую помощь в клинике: ОМС или ВМП. Принимаете ли детей из регионов?

 - Операции врожденной расщелины губы и нёба идут по программе «Высокотехнологичная медицинская помощь».  Мы принимаем детей со всей России. Что касается иностранцев… Они все идут на платной основе. Но у меня был пациент из Кыргызстана, у которого не было денег на операцию, при этом ребенка нужно было лечить. Я связалась с одним фондом, и ему помогли оплатить операцию.

- К вам много обращается пациентов не только с расщелиной губы и нёба, но и с различными синдромами, расскажите об этом более подробно, в каких случаях вы помогаете детям?

- Наш центр специализируется на сложных случаях. Во многих клиниках детям с синдромальными заболеваниями, в которые входят челюстно-лицевые патологии (расщелина губы и нёба в том числе), отказывают. Мы же берем всех. Эта категория пациентов, конечно, очень тяжелая в плане постоперационного ведения.

Когда я только начала работать в 2004 году, один из самых первых моих пациентов как раз был синдромальный ребенок. Я про тот синдром первый раз слышала, нигде не читала про него. Начала быстрее искать в 38 томах большой медицинской энциклопедии, в которой написано про все болезни. У меня была неделя, чтобы подготовить этого тяжелого ребенка к операции. Так я начала интересоваться этой темой. Вроде расщелина у всех одинаковая, но эти дети особенные в плане ведения. После этого случая я согласилась брать всех таких тяжелых ребят. 

- Многие родители, столкнувшись с диагнозом «расщелина губы и нёба» не понимают, как выбрать челюстно-лицевого хирурга, как правильно оценить его компетентность. На что им нужно обратить внимание, в первую очередь?

-  Я не задавалась этим вопросом никогда. Когда приходят ко мне, я подробно расписываю родителям, какие этапы операций их ждут. При первичном осмотре рассказываю, какие клиники есть в Москве и Питере, всегда рекомендую оперироваться там, где этим занимаются профессионально. А еще я всегда показываю фотографии результатов своих операций. Например, как было после операции, как стало год спустя.

- Где родителям можно найти проверенную информацию о практикующих челюстно-лицевых хирургах? Есть ли единый реестр? Или нужно опираться на отзывы мам с форумов, смотреть сотни красивых фотографий до и после операции?

- Про реестр я не знаю. Я скажу так: сейчас операции на расщелину губы и нёба – не редкие: только кнопочку нажимай в Интернете – сразу столько хирургов найдешь! Да и в роддомах сейчас сразу направляют на консультацию к челюстно-лицевому хирургу.  Очень помогают определиться с хирургом и родительские сообщества, чаты, в которых мамы делятся своим опытом, показывают фотографии детей после операций. Ко мне много мам приходят именно  по рекомендациям из таких сообществ.

- Нужен ли на ваш взгляд единый реестр пациентов с ВРГН?

- Реестр при любой болезни не помещает.

- Когда показана процедура проведения назофарингоскопии детям с ВРГН?

- Назофарингоскопию назначают не всем детям с расщелиной нёба. Если нёбо функционально нормальное, ребенок хорошо глотает, жует и разговаривает, то для него нет смысла в этой процедуре. Если же мягкое нёбо подвижное, все зажило, а речь плохая, назначают назофарингоскопию. На нёбе четыре пары мышц, как сокращается задний пучок мы не видим, поэтому проходим туда эндоскопом. А иногда бывает глоточное кольцо изначально анатомически широкое… У некоторых ребят нёбо растет, а по серединке шов как будто затянут, напряжен. Разные случаи бывают. Но главное показание к назофарингоскопии - невнятная речь, носовая эмиссия.

- Часто можно услышать такое выражение: «нёбо очень красивое, но не функциональное», что предпринимает хирург в таком случае?

-  Направляет на логопедические занятия, логопедический массаж и на назофарингоскопию.

- В чем заключается речеулучшающая операция у ребенка с ВРГН? Достаточно ли одной операции?

- Все наши операции должны быть направлены на улучшение речи. Какая в итоге у нас цель? Не просто закрыть дефект, а сделать так, чтобы получилась хорошая и правильная речь. Чтобы глотать длинное небо не нужно, оно должно быть адекватной длины именно для речи. 

- Последнее время в родительском сообществе обсуждается мнение челюстно-лицевого хирурга, что при расщелине губы и твердого и мягкого нёба лучше делать кесарево сечение. Так ли это и почему?

- Да вы что? Нет! Я, конечно, не акушер-гинеколог, но дети с расщелиной губы и нёба должны рождаться тем же путем, что и все остальные дети. Они ничем не отличаются, просто имеют такие анатомические особенности. Конечно, если маме показано кесарево сечение по состоянию здоровья – это другое дело.

- С какого возраста можно делать лазерную шлифовку рубца над верхней губой, и какие есть плюсы и минусы?

-  Смотря какая лазерная шлифовка. Если это фракционный лазер, то в Америке его применяют с рождения. Считаю, что такой CO2 лазер с ультракоротким лучом – самый подходящий вариант для ребенка. Правда, он очень дорогостоящий. Да и в мире мало хороших специалистов, работающих с ним. В Москве есть несколько, но они работают преимущественно со взрослыми пациентами. В 2012 году в Москву привезли этот аппарат. Я слушала лекцию профессора Климентино – специалиста номер один в этой отрасли. Он говорил, что результат работы с фракционным лазером зависит от опыта, что специалистам нужно набить руку сначала на взрослых, а уж потом переходить к детям.

В Америке операцию на губу делают на 3 день после рождения, а на 7-12 день – шлифовку рубцов. Но я не рекомендовала бы делать это так рано. Лучше – в 6 или 7 лет, перед школой. Опять же нужно посмотреть, имеют ли родители средства на такую косметическую операцию. К тому же процедура достаточно болезненная, не каждый ребенок захочет идти на нее. Нужно понимать, что это ожог минимум первой или второй степени. Конечно, в случае шва – участок воздействия лазера небольшой. Его можно обработать обезболивающими. Плюсы очевидны – шрам становится практически незаметным.

- Расскажите о вашей методике операции на нёбо. В чем она заключается?

- Если ребенок родился только с расщелиной, без других пороков развития, то с 6-8 месяцев он начинает активно гулить, говорить слоги. Очень важно к этому моменту прооперировать мягкое нёбо. Поэтому я оперирую нёбо в этом возрасте, операция занимает 30-40 минут. На первом этапе происходит формирование анатомически правильного положения мышц с функциональным сужением глоточного кольца. Если это технически возможно, стараюсь удлинить мягкое нёбо. Через 6-8 месяцев после пластики мягкого нёба я уже вижу, что расщелина твердого нёба сужается, поэтому операцию на него можно провести более щадящими методами. На нее требуется 40-50 минут. Поэтому, если оперировать таким образом – в два этапа, общее наркозное время сокращается на полчаса. Если родители привезли мне ребенка после года, или они приехали из разных уголков России в достаточно поздние сроки, я оперирую в один этап, вне зависимости от степени расщелины.

- Насколько актуальным вы считаете проведение просветительской работы фондами среди родителей об особенностях диагноза? Или закрытых форумов и чатов c родительской экспертизой достаточно?

- Любая информация для родителей важна. Нужно проводить просветительскую и информационную работу с ними. Конечно, хорошо, что есть фонды, которые этим занимаются. Но это не снимает ответственности и с врачей, которые тоже должны работать с родителями, объяснять доступным языком, что ждет их ребенка.

- Что бы вы посоветовали мамам, которые столкнулись с этим диагнозом, и находятся в тяжелом моральном состоянии?

- Ох, я много помогаю таким мамам. Я объездила все роддома Москвы с консультациями. И когда приезжала, то чувствовала, что меня очень ждут. Неонатальные службы не так развиты у нас, они не всегда могут подсказать, как кормить и поить таких деток. Поэтому я поговорила со всему заведующими роддомов Москвы и ближайших районов, со всеми пообщалась, научила, как кормить детей с расщелиной и в каком положении.

Конечно, самим мамам очень нужна поддержка. Почти все специалисты УЗИ определяют расщелины губы, поэтому женщина успевает подготовиться. Я часто консультирую беременных, рассказываю, что их ждет, показываю фотографии, доношу, что эта патология успешно оперируется. И объясняю, что расщелина губы и нёба - не болезнь, а всего лишь анатомическая особенность, которую нужно устранить. Призываю их не комплексовать, а относиться к ребенку, как к полноценному человеку, любить его и развивать его во всех аспектах. Убеждаю, что родители не останутся один на один с диагнозом: рука об руку с ними ребенка помогут выходить врачи, логопеды и ортодонты. А еще такие дети часто более ласковые к родителями и близки им по жизни.

- И последний, традиционный вопрос, есть ли у вас профессиональная мечта?

- Да, конечно. Моя профессиональная мечта - поехать на обучение в Европу и в Южную Корею, обучиться работе с лазером. Хочется поездить по разным странам, чтобы бесплатно помогать детям с расщелиной губы и нёба из азиатских стран (там их рождается много, а челюстно-лицевая хирургия не так развита) таких, как Кыргызстан и Таджикистан, возможно, Африки…А еще хочу защитить диссертацию!