Хирург Сергей Яковлев: «К нам попадают сложные случаи со всей страны»
«Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И. Евдокимова» является федеральным центром, в который съезжаются дети с расщелиной верхней губы и неба со всей страны. К сожалению, большинство из них попадают сюда после неудачных операций. О том, как работает МГМСУ с пациентами, о лучших в мире хирургах и телемедицине портал «Путь к улыбке» поговорил с кандидатом медицинских наук, доцентом кафедры детской челюстно-лицевой хирургии МГМСУ Сергеем Васильевичем Яковлевым.
- Расскажите о вашем пути к профессии. Почему вы решили стать челюстно-лицевым хирургом?
- В 1988 году я поступил в Калининский (сейчас - Тверской) государственный медицинский институт на стоматологический факультет и мечтал стать стоматологом ортопедом. На 4 курсе, во время обучения различным специальностям, мне очень понравился курс преподавателя по челюстно-лицевой хирургии. Он-то и привил мне любовь к челюстно-лицевой хирургии. Когда я заканчивал институт, то уже знал, что хочу стать челюстно-лицевым хирургом. В 93-году, после окончания института, я прошел интернатуру в челюстно-лицевом отделении республиканской больницы города Якутска, где прошел хорошую школу экстренной хирургии. После этого уехал в районный центр республики, где работал стоматологом хирургом и единственным челюстно-лицевым хирургом. Приходилось заниматься не только стоматологией, но и выполнять несложные операции, как остеосинтез при переломах челюстей, удалять небольшие образования. Изучал учебники, смотрел рисунки, было сложно, но это стало очень важным для меня опытом работы. Через два года работы я решил продолжить обучение в ординатуре по челюстно-лицевой хирургии. Так сложилась ситуация, что в республике нужны были именно детские челюстно-лицевые хирурги, и мне предложили сразу поступить в аспирантуру. Так я поступил в аспирантуру на кафедру детской хирургической стоматологии и челюстно-лицевой хирургии МГМСУ. Кстати, тема моей кандидатской диссертации была как раз посвящена теме врожденных расщелин губы и неба.
- Сколько лет вы оперируете детей?
- Хирургом я работаю с 1993 года, но детьми начал заниматься только с 1996 года. То есть оперирую их уже 26 лет. С 2005 года (14 лет) работал заведующим детским челюстно-лицевым отделением.
- Сколько примерно операций в год вы сейчас выполняете?
- В год я провожу около 200 операций, начиная от склерозирования сосудистых мальформаций и заканчивая удалением больших образований с резекцией челюсти с одномоментной костной пластикой трансплантатами на сосудистом анастомозе. Примерно половина из этих операций связана с врожденными расщелинами верхней губы и неба, то есть получается около 100 операций в год. Нужно отметить, что у нас федеральный центр, поэтому у нас делается очень мало первичных операций. Эти операции, как правило, выполняются на местах. К нам же попадают дети с послеоперационными осложнениями или со сложной патологией. Простых операций, типа хейлоринопластики или уранопластики, я выполняю в год немного – около десяти. И это отрадно, так как говорит о том, что первичное звено у нас в стране работает хорошо, и на местах хороших хирургов хватает.
- На какой методике коррекции врожденной расщелины верхней губы и неба вы специализируетесь?
- Я делаю все виды операций детям с врожденными расщелинами: начиная от первичной хейлопластики и заканчивая ортогнатическими операциями. Сейчас я работаю над докторской диссертацией на тему «Персонифицированный подход к хирургической реабилитации пациентов с врожденной двухсторонней расщелиной». В ней представлен новый взгляд на алгоритм лечения детей с двухсторонними расщелинами. Подход в этой работе немного отличается от того, что делалось до сих пор, в ней прописан индивидуальный подход к ребенку в зависимости от тяжести патологии.
- Вы говорите про сложные случаи, которые оперируются у вас в МГМСУ. Возможно ли полностью исправить осложнения после неудачных первичных операций?
- Конечно, это возможно. Более того, это делается, и все исправляется. Понятное дело, что это обойдется «большей кровью» и нам, и ребенку, и его родителям. Поэтому мы всегда выступаем за то, чтобы детьми занимались те врачи, которые прошли обучение (ординатура или первичная специализация) именно по детской челюстно-лицевой хирургии. Как говорила наша учительница Светлана Владимировна Дьякова: «Ребенок – это другой организм, он отличается от взрослого, поэтому к нему требуется другой подход!». Поэтому врач, прежде чем выполнять такие операции, должен быть обучен этому.
- Операции при расщелинах альвеолярного отростка в России стали выполнять в 90-ых годах, что изменилось в методиках их выполнения за это время?
- Операции стали менее травматичны, усовершенствовалась техника и понимание самой операции: если раньше ее «привязывали» к возрасту ребенка, то теперь мы ушли от этого и больше смотрим не на возраст, а на ортодонтическую подготовку пациента к данной операции. Ортодонтическое лечение в большинстве случаев в России платное, оно ложится на плечи родителей. Поэтому к нашим реалиям приходится приспосабливаться: достаточно маленький процент детей бывает подготовлен к костной пластике к 8-9 годам. И мы выступаем за то, чтобы отложить операцию до тех пор, пока необходимая ортодонтическая подготовка не будет проведена.
- Вы сказали про то, что ортодонтическое лечение не проходит через ОМС, родителям приходится платить за него самим. А как оплачиваются остальные операции: хейлопластка, уранопластика и костная пластика альвеолярного отростка? Финансирует ли их государство, или они выполняются за счет родителей или благотворительных фондов?
- Все операции для пациентов с врожденной патологией бесплатны, даже для взрослых пациентов: они проходят по ОМС или по федеральной программе «Высокотехнологичная медицинская помощь». Все операции, начиная от первичной хейлопластики и заканчивая ортогнатическими операциями, полностью финансируются государством или страховыми компаниями. Например, костная пластика расщелины альвеолярного отростка относится к высокотехнологичным операциям и финансируется через Минздрав РФ. Часто родители не понимают, что все эти операции для них бесплатны. Конечно, если они хотят попасть в какие-то частные клиники к определенным врачам, им придется заплатить. Но это их личный выбор. Все остальные федеральные медучреждения работают по финансированию через страховые компании и Минздрав РФ. Кстати, иногда и большие частные клиники работают со страховыми компаниями или по федеральной программе, поэтому родителям, прежде чем платить деньги за операции, следует узнать, есть ли у них возможность сделать операцию там за счет средств ОМС или, по так называемой, квоте.
- В Фонде «Звезда Милосердия» всегда звучит тезис о том, что детская челюстно-лицевая хирургия одна из лучших в мире. Вы согласны с этим утверждением, или нам есть еще чему и у кого учиться?
Наша кафедра в 2020 году должна была проводить 14 Мировой конгресс Международного фонда расщелины губы и неба в Санкт-Петербурге, но в связи с Covid19 конгресс перенесен на 2024 год. Данный конгресс проводится раз в 2 года в различных странах, и это является одним из примеров признания наших успехов в лечении детей с врожденными расщелинами. Медицина (особенно хирургия) - это постоянное обучение и изучение нового, а это невозможно без контактов с мировым врачебным сообществом. Мы все являемся членами мировой и европейской ассоциаций челюстно-лицевых хирургов, детских челюстно-лицевых хирургов и ассоциаций по лечению врожденных расщелин губы и неба. Наши врачи постоянно выступают на различных российских и мировых конференциях, что также является показателем уровня нашей компетенции.
- «Московский государственный медико-стоматологический университет им. А.И.Евдокимова» является федеральным центром, к вам съезжаются со всех уголков России. Есть ли в университете какая-то своя специализация?
- В клиниках университета работает много врачей различных специальностей. Мы перекрываем весь объем детской челюстно-лицевой хирургии, ортодонтии и стоматологии, оперируем все, кроме тех патологий челюстно-лицевой области, которые касаются злокачественных образований. Мы хорошо работаем с регионами, у нас одно из самых больших отделений в России, в котором собраны лучшие, высококвалифицированные врачи. В октябре этого года мы проводим VII Всероссийскую научно-практическую конференцию с международным участием «Врожденная и наследственная патология головы, лица и шеи у детей: актуальные вопросы комплексного лечения» («Колесовские чтения»). На эту конференцию, которая проводится раз в 3 года, приезжают многие детские челюстно-лицевые хирурги со всех регионов нашей страны и мира, происходит обмен мнениями, рождаются новые перспективные идеи.
- Что должны сделать родители, чтобы попасть на операцию к вам?
- Если подходить к вопросу теоретически, то все решается через региональные Минздравы и облздравы. Родитель, проживающий в любом городе РФ, вправе выбирать медучреждение, в котором хочет получить медицинскую помощь. Он может выбрать МГМСУ, и в Минздраве региона должны дать ему направление на лечение. Также он может получить направление по ОМС (так называемая 057-ая форма) или получить квоту по федеральной программе «Высокотехнологичная медицинская помощь». Есть более сложный второй вариант - сразу приехать к нам. Мы живем в век интернета: у нас есть своя страничка кафедры и отделения, а у каждого врача - свои страницы в соцсетях, можно найти любую контактную информации. Мы проведем консультацию, при необходимости госпитализации на хирургическое лечение сами оформим направление. Родителям только остается собрать необходимый перечень документов и анализов и явиться на госпитализацию в назначенную врачом дату.
-Наверное, это не очень удобно тем, кто едет издалека?
- Да. Но есть и третий вариант: мы проводим консультации по системе ТМК Минздрава РФ (телемедицина). Эту систему в МГМСУ по направлению детская челюстно-лицевая хирургия курирую я. Как это работает? Родители обращаются в Минздрав или облздрав региона, специалисты выходят к нам за консультацией, которую мы проводим по видеосвязи или в письменной форме. Мы объясняем, какое лечение требуется ребенку или при необходимости приглашаем на очную консультацию или сразу на лечение.
Каждого ребенка, который рождается с врожденной расщелиной верхней губы и неба, обязаны поставить на диспансерный учет. Если в регионе есть детский челюстно-лицевой хирург, он консультирует ребенка, ставит ему точный диагноз, определяет алгоритм лечения, которое ребенку необходимо пройти. Если в регионе нет ЧЛХ, ребенка смотрит педиатр. Определяется ему медучреждение, где будет оказываться помощь, создается алгоритм лечения, и ребенок ему следует. Это самый оптимальный вариант. Если на всех уровнях оказания помощи поработали хорошо, то так и происходит. А если этого не происходит, тогда родители все берут в свои руки и ищут врачей сами, это негативный сценарий. Но все равно любой ребенок, рожденный с врожденной патологией, проходит через педиатра, который должен им заниматься и помогать. К нам мало попадает «первичных» деток, это говорит о том, что на местах все неплохо работает.
- Какие услуги еще могут получить пациенты в МГМСУ?
- Полный объем хирургии, ортодонтии и стоматологии, также мы тесно сотрудничаем логопедами из МГПУ.
- Есть ли у вас мечта, связанная с профессией?
- Если это касается детей с врожденной расщелиной губы и неба, то я мечтаю, чтобы вся система медицинской помощи им работала эффективно. Но все это зависит не от врачей, а от чиновников. Если она будет работать эффективно, проблем не будет ни у детей, ни у родителей. Идеальную систему помощи я описал выше: ребенок рождается, консультируется детским ЧЛХ и врачом-ортодонтом, которые вырабатывают алгоритм лечения именно этого ребенка, и он до 18 лет проходит полную реабилитацию, ни о чем не беспокоясь. Это идеальный вариант, и я надеюсь, он будет достигнут.
